Пятилетний Джереми — маленький подвижный черноволосый мальчик с плутоватым взглядом. Главным образом, его интересуют супермены и гонщики.
Несмотря на свою энергию и восторженность, ребенку трудно приспособиться к детсадовской среде.
Воспитательнице Джереми с трудом удается овладеть вниманием мальчика и заставить его присоединиться к занятиям в группе.
Уже в первый месяц пребывания в садике он три раза ударил одного из детей.
Когда воспитательница спрашивала, почему он это сделал, мальчик вызывающе повторял: «Я не виноват».
Когда аналогичные вопросы задавали его родители, он «напускал на себя грозный вид», как выразилась его мать, и отказывался отвечать. Его родители признаются, что его «заводят» даже мелочи, и их беспокоит тот факт, что Джереми выражает свои эмоции посредством агрессии.
Они не знают, пройдет ли это с возрастом или им надо что-то предпринять, ведь до сих пор любые попытки как-то дисциплинировать мальчика приводили лишь к тому, что отбивали у него всякое желание общаться с родителями.
Аарон — худенький восьмилетний мальчик с поразительными интеллектуальными способностями. Поскольку он с жадностью поглощает книги по научной фантастике и у него богатый словарь во всем, что касается астрономии или устройства «киборга», отец называет его «маленьким профессором».
Несмотря на свои сильные стороны, он часто как бы теряется в собственном мире. Родители даже не знают, замечает ли он других людей, а они его. Аарон редко разговаривает со сверстниками и жалуется на то, что никто его не любит.
Когда его спрашивают, в чем разница между грустью и злостью, он приходит в недоумение. «Он как невидимка.
Он может поделиться своими мыслями, но только не тем, что творится у него внутри, — говорит его мать. — Когда я говорю с ним о том, что необходимо иметь друзей в школе, или спрашиваю, как он себя чувствует, он тут же меняет тему.
Единственное, о чем мы разговариваем, — это факты: что приводит к извержению вулкана, как предсказать ураган и т. д. Я горда тем, что он знает все это, но ему безразлично то, что интересует других. Может, он нуждается в друзьях?
». Морган, высокий грузный мальчик одиннадцати лет, обожает компьютерные игры с элементами фантастики, особенно в обществе других детей.
Однако его родители сетуют на то, что дети не хотят приходить в их дом, потому что игра настолько захватывает Моргана, что он начинает командовать, настаивая на том, чтобы сверстники играли по его правилам. Когда другие дети отказываются или им становится неинтересно, Морган впадает в уныние.
Иногда он настолько входит в роль, что перестает видеть разницу между персонажами игры и своими товарищами. Его мать спокойно признается, что иногда даже она немного побаивается Моргана.
«Мне кажется, что он слишком увлекается играми. Он достаточно взрослый, чтобы понимать, что игра — это всего лишь игра и что люди значат больше, но если честно, я не знаю, как он будет реагировать, забери мы у него компьютер».
Четырнадцатилетний Захарий избегает общения с семьей.
Когда его спрашивают, как он провел день или о чем-нибудь, что хотя бы отдаленно касается его лично, он сразу замыкается в себе.
Если родители пытаются обсудить с ним свою обеспокоенность его состоянием, он просто пожимает плечами и говорит: «Не знаю. Все в порядке.
Оставьте меня в покое». Страстное увлечение Захария — конструирование автомобилей с дистанционным управлением, и он готов заниматься этим часами.
Хотя его отец надеялся, что хобби сына поможет им наладить отношения, Захарий большей частью работает молча и прерывает молчание, только если ему нужна помощь, да и то лишь в том, что касается автомобилей. «Когда он не занят автомобилями, он сидит в своей комнате, — жалуется мать.
— Если я спрашиваю: «Что ты собираешься делать?», он лишь ворчит в ответ.
Когда я спрашиваю: «Что ты делал в школе?», он отвечает: «Ничего».
Порой создается впечатление, что мы для него чужие.
Я не знаю, как это случилось». Это лишь несколько примеров того, как трудности в общении у мальчиков проявляются в их повседневной жизни.
Они могут принимать форму отстраненности, безразличия, злости, депрессии, или всего этого в комбинации, или чего-то еще, что представляется вам совершенно неожиданным. Ваш родительский инстинкт подсказывает, что с мальчиком что-то неладно — но что? Все, в чем вы действительно можете быть уверены, — это то, что ваш сын, столь близкий для вас человек, стал реже общаться с вами и неожиданно отдалился от вас. Сколько раз вы задавались вопросом, что происходит в душе мальчика, недоумевали или огорчались по поводу его очевидной неспособности выразить себя?
Возможно, вы почувствовали, что он потерял к вам интерес.
Даже при отношениях взаимной любви между родителями и детьми установление контакта с мальчиками может оказаться трудной, а порой и неблагодарной задачей.
И все же, помогая своему сыну преодолеть коммуникативный барьер, вы выражаете готовность позаботиться о его социальном развитии, и эта помощь — наиболее ценный дар, который вы можете ему сделать.
Ваше участие — знак того, что вы уже начали воплощать эту готовность в жизнь.
Одна из моих основных целей состоит в том, чтобы предложить конкретные действия — способы установления контакта с вашим сыном, предоставление ему возможностей для самовыражения и создание благоприятной для воспитания семейной атмосферы. Все это поможет мальчику преодолеть коммуникативный, барьер.
Однако ваши усилия будут наиболее эффективны, если будут основываться на понимании важности стоящей перед вами задачи и того, с чем придется столкнуться вашему сыну.
