Утраченный смысл истории, в том числе и своей собственной

    В работе с детьми я часто использую тест, который состоит в следующем. Мальчикам предлагаются наборы карточек с картинками, не имеющими однозначного смысла.

Ребенок должен придумать какую-то историю на основании этих карточек и передать ее словами.

Карточки изображают людей, переживающих сильные эмоции. Люди эти иногда находились в конфликте с другими.

Это прекрасный тест, позволяющий оценить вербальную развитость и эмоциональное восприятие мальчика.

Самым важным для меня было выяснение того, умеет ли ребенок подбирать слова, передающие его наблюдения, таким образом, который помогал бы выявить смысл в переживаемом им опыте жизни.

    Во время этого теста немногословные мальчики имеют тенденцию использовать краткие и конкретные фразы. Их истории представляют собой простые описания наиболее очевидных элементов картинки.

Ли, одиннадцатилетний подросток с дислексией и проблемами в коммуникативных навыках (неуклюжесть, застенчивость), часто связанными с этим синдромом, дал следующее описание картинки, на которой женщина плачет, закрыв лицо руками, а мужчина выходит из комнаты: «Она трет свое лицо. А ему надо куда-то выйти.

Может быть, в магазин».

Курт, шестилетний мальчик, разговаривающий тихо, отрывочными фразами, описывает очень выразительную картинку с медведями, перетягивающими веревку: «Они держатся за веревку. Хотят получить ее. Один медведь может промокнуть».

Сравните этот «рассказ» с историей, предложенной девочкой пяти лет: «Эти медведи собрались на вечеринке и решили перетягивать канат, потому что им стало скучно.

С этой стороны находятся в основном девочки, но вот здесь стоят мальчики.

С другой стороны стоят сестры и их маленькие братцы. А вот эта медведица — главная, потому что ей правда хочется, чтобы выиграла ее команда.

Но вот этот медведь начинает приходить в ярость, потому что медведь за ним тянет веревку недостаточно сильно, не старается, и лапы его уже погружаются в воду».     Истории, рассказанные Ли и Куртом, показывают, что оба мальчика испытывают существенные затруднения в понимании эмоциональных состояний и передаче их словами.

Неудивительно, что проблемы сопутствуют одна другой.

Эмоциональное содержимое каждой человеческой истории не менее важно, чем действия, которые связывают рассказ в единый сюжет.

Ли и Курт по существу не поняли, что происходит с героями, изображенными на предложенных картинках, и, возможно, не понимают они и того, что происходит в историях их собственной жизни, развертывающихся вокруг них, с родными, одноклассниками или незнакомцами в роли героев.

Но что еще хуже — они могут и самих себя не понимать. Повествование — именно то, что от нас требуется, когда мы соединяем эпизоды нашего жизненного опыта в связную и осмысленную нами историю.

В отсутствие способности осмысленно объединять впечатления и опыт наше представление о себе и о реальности в целом становится обрывочным, хаотичным и болезненным.

    Девятилетний Райли, стоя в очереди в школьном кафе, изо всех сил старался впитывать все слова и замечания, которые слышал вокруг себя. Мальчик ошибочно воспринимал все эти замечания как обращенные к нему.

Не в силах остановить их или выявить смысл услышанного, он все больше погружался в тревогу и раздраженное состояние. (Интенсивность углубленности Райли в себя лишила его возможности расслышать те важные «подсказки», которые могли бы помочь ему в правильном понимании происходящего.

) Наконец Райли не выдержал напряжения и толкнул другого мальчика.

В тот же момент очередь рассыпалась, превратившись в кучу малу, и минут пятнадцать спустя Райли обнаружил, что сидит напротив директора школы. Когда директор спросил: «Почему ты толкнул другого ученика?

», Райли вовсе утратил дар речи. Он так разозлился оттого, что других учащихся не наказывают за то, что показалось ему насмешками над ним, Райли, что его глаза наполнились слезами.