На межличностном уровне сопереживание можно понимать как вид выраженной заботы о других. На когнитивном или мыслительном уровне сопереживание состоит из целого ряда своеобразных «карт», которые психологи называют схемами.
Эти карты, или схемы, представляют собой те линзы, сквозь которые мальчик видит себя и окружающий мир. Схемы превращаются для мальчика в указатели, в точки отсчета; это те направляющие, к которым мальчик обращается снова и снова для понимания смысла разнообразных ситуаций.
Все мы создаем свои ментальные карты посредством опыта и в результате обучения.
Мыслить эмпатически мы учимся, наблюдая за другими и кодируя (запоминая) идеи поведения и общения, соответствующие специфическим контекстам. Этот процесс показывает, почему родительский пример имеет чрезвычайную важность.
Дети постоянно наблюдают и прислушиваются в попытках отыскать «ключи» (подсказки) к правильному поведению. С течением времени эти подсказки классифицируются и организуются в форме своеобразного внутреннего кодекса правил поведения или общения.
Вообразите себе пятилетнего ребенка, который наблюдает за своим отцом во время похорон тети мальчика. Впервые в жизни он видит столь обильное проявление эмоций со стороны отца, и это вызывает у ребенка чувство неловкости.
Он не знает, как реагировать.
В пять лет он еще не уверен, какие чувства должен испытывать. Ситуация просто ошеломляет малыша.
Он видит, что многие люди плачут, и приходит в еще большее смятение по поводу их слез.
Возможно, впервые в жизни он видит ситуацию, в которой слезы являются приемлемым, «нормальным» поведением. Он отмечает для себя, что, хотя люди плачут, это не связано с тем, что они злятся друг на друга.
Наоборот, они часто пожимают друг другу руки или обнимаются.
Его слух тоже впитывает новые впечатления — люди говорят друг другу добрые слова и тепло отзываются о его тете. Хотя малыш в полной мере не способен понять, что происходит, он может догадаться, что нечто важное собрало всех этих людей вместе и что вполне нормально, когда люди открыто проявляют свои эмоции.
Когда служба завершается, мальчик наблюдает, как его папа обнимает других людей.
Он слышит, как папа благодарит людей и говорит им: «Она так вас любила».
Ребенок видит, какое действие оказывают на людей слова отца, и слышит искренние ноты в тоне отцовского голоса. В результате этот еще маленький мальчик составляет для себя схему, посредством которой люди, включая его папу, справляются с ситуациями, связанными с сильными, горестными переживаниями.
Он видит, что его отец выражает свои эмоции свободно, без страха или растерянности и что, по-видимому, отец его испытывает облегчение оттого, что находится в кругу близких людей, родственников. В схему ребенка, связанную с этим событием, входят знания о том, что иногда выражение сильных эмоций — это хорошо и в результате их выражения даже взрослые начинают ощущать облегчение.
Однако некоторые мальчики растут в семьях, где выражение эмоций не поощряется и даже подвергается некой негласной «цензуре». Подавление эмоций закладывает в душе мальчиков фундамент для мощной и потенциально разрушительной схемы.
Сколько раз вы слышали (или сами говорили): «Большие мальчики не плачут» или не столь прямолинейное «Возьми себя в руки».
Подобные замечания часто являются отражением того внутреннего дискомфорта, который члены семьи или один из родителей испытывают перед эмоциями — убеждение в том, что открытое выражение эмоций не пристало мужчине или не является приличным.
Еще хуже ошибочное и опасное убеждение в том, что, если подавлять неприятные эмоции, они исчезнут.
Это не так. Напротив, подавляемые эмоции только глубже укореняются и все равно рано или поздно потребуют выхода.
Это всего лишь вопрос времени.
